ОБСЛУЖИВАНИЕ И РЕМОНТ ФОРТЕПИАНО

ГОСТЕВАЯ ВЕРСИЯ ФОРУМА


Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 84 ]  На страницу Пред.  1 ... 5, 6, 7, 8, 9
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: СМИ - статьи, передачи
СообщениеДобавлено: 14 ноя 2020, 23:57 
Administrator
Аватара пользователя

Наталья Зимянина писал(а):
7 января 2020 г.

Прочла сейчас одно интервью Михаила Плетнева, поразилась ему и подумала: черт возьми, надо наконец собрать в одно распиленную когда-то беседу с ним, которая состоялась 7 февраля 2007 года в 14.00 в Оркестрионе на ул. Гарибальди.
Тогда оркестр готовился к его юбилею, мне позвонили и спросили, не хочу ли я поговорить с Михаилом Васильевичем. Это была не его идея, конечно. Даже не знаю, какого безумца.
Ну, и вспомнила еще широко разошедшееся в ФБ недавнее интервью с М.В. пермской журналистки, которую он протроллил по полной. Теперь-то, читая свое интервью, я понимаю, что и он и меня кое-где… гм… слова «троллить» тогда не было. А процесс был!))))
Мы тогда сидели за маленьким столиком друг против друга, надоела я ему смертельно, а директор оркестра Олег Полтевский даже впрямую сказал, что пора бы мне и уйти. Но я же понимала, что у меня уже никогда не будет другой возможности.
Выйдя потом в мороз из «Оркестриона» и едва доковыляв до метро, я легла там на парапет подземного перехода, закрыла глаза и подумала, что сейчас умру.
Ни одно издание не взяло у меня такое большое интервью (идиоты), и я поделила его на три - только так удалось опубликовать. Сейчас свела их с огромным трудом.
Более того, сохранилась полная расшифровка, и все, что не вошло в интервью, вставлено в текст. Выправила, где уместно, даже порядок слов, чтобы восстановить интонацию М.В. Так что, если кто и читал одно из трех интервью, - то здесь самый полный текст, пусть и не такой литературно выстроенный. Я пожертвовала формой, хорошо зная своих читателей в ФБ. Чёрт с ней, с формой. Гораздо интереснее суть.
Только не забывайте, что это было 13 лет назад. Хотя… хотя для меня почти ничего не изменилось.
С Рождеством всех!
И надеюсь, что вы с пользой проведете время.


- Михаил Васильевич, кто уговорил вас участвовать в конкурсе (речь о VI конкурсе им. Чайковского в 1978 г. -Н.З.)? Вам так это было надо?
- Никто не уговаривал. Был же сначала Всесоюзный конкурс, потом Чайковского. А другого ничего не было.
- И больше вы не участвовали ни в каких конкурсах?
- Нет, еще до того, в Париже, когда мне было 16 лет, получил Гран-при на молодежном конкурсе.
- В семь лет на вступительном экзамене в казанскую музыкальную школу вы играли на балалайке. Почему?
- Да нет, не играл… Не помню… Я в тот момент не умел играть на фортепиано, у нас и рояля дома не было.
- Ваша мама Ольга Дмитриевна всегда сидит на концертах (О.Д.Плетнева умерла 5 апреля 2015 г.- Н.З) Поскольку она пианистка, она делает вам замечания?
- Постоянно. Она очень чувствительна к эмоциональной стороне исполнения. Если не захватило – здесь большое поле для критики.
- У вас долгие разговоры бывают по этому поводу?
- В общем да.
- О каком-нибудь концерте она сказала «Было идеально»?
- Знаете, если она почувствовала, что было сказано нечто важное, что произошло событие, которое ею было вполне пережито – тогда она, конечно, считает, что концерт был хороший.
- Ваш педагог Лев Николаевич Власенко говорил: «Если собрать все моменты, когда я завладел вниманием публики, не знаю, наберется ли их на один концерт».
- Это плохо. Публику надо стараться с первой же ноты заставить концентрировать внимание.
- Вашим педагогам было с вами нелегко. Никогда на вас не жалуется только Кира Александровна Шашкина, ваша первая учительница. А Тимакин, у которого вы учились в ЦМШ?
- Евгений Михайлович был великий педагог, потому что он никогда не старался подмять музыку под свое видение. Наоборот, создавал все условия, чтобы ученик раскрывался.
- В консерватории педагогам было с вами сложнее? Власенко вздыхал, что куда легче проходить что-нибудь с середняком. У него в книге проскакивает фраза: «Если мне удается убедить Плетнева…» - это об ученике-то!
- У меня с ним были отношения скорее как с коллегой.
- А с Флиером?
- Я бывал у него нечасто. Я был ленив ходить куда-то. К тому же он был очень занят. И его раздражало, что я приносил на урок сразу пять Концертов Бетховена сразу. Только один успею сыграть – а уже какой-то другой студент приходил на урок. И таких уж детальных занятий я не помню. А когда я, например, готовился к конкурсу Чайковского, он злился, что каждый раз я приносил новую программу. Она вообще сложилась уже буквально накануне – до этого я готовил совсем другие вещи. Он вроде каждый раз соглашался, а потом говорил: «Ну да… Но все-таки что-то есть лучше этого…»
- Одни считают вас антиподом «эстрадного» Горовица, другие - «неистового» Рихтера. Вполне серьезные музыковеды.
- Я совершенно ничего не понимаю в музыковедении.
- Но вы посвятили Горовицу концерт, целый тур.
- Я всегда его обожал. Я был с ним знаком некоторое время: он приезжал в Москву – и я с ним познакомился. Садился человек за рояль – и происходило что-то такое, чего у другого никак не происходит. Трудно словами объяснить в чем талант, гениальность заключается.
- А Рихтер?
- Я был его большим апологетом. Особенно в 70-е годы, когда он играл бетховенские Сонаты, Шумана; Шопена он играл целый вечер. Я был под большим впечатлением.
- Почему сейчас стараются его как-то принизить? Дескать, страна такая – всех великих было назначено по одному, и так Рихтер стал пианистом номер один.
- Дурость какая-то.
- Вы видели фильм «Рихтер непокоренный»?
- Видел. Но это Рихтер уже был в депрессии совершенно. Фильм очень грустный.
- Но личность же видно.
- Он потрясающим образом воздействовал. Так никто никогда не воздействовал на меня. Он обладал силой совершенно гипнотического воздействия.
- Вот анекдот про вас. В 1986 году он пришел на ваш клавирабенд на «Декабрьские вечера» в Пушкинский и после Большой сонаты Чайковского в антракте восхищался: «Как же хорошо играет Плетнев!» Я тогда стояла рядом и сказала: «А вы не знали?» - «Нет, я первый раз его слышу!» - «Святослав Теофилович, а можно завтра написать в газете, что Рихтер наконец первый раз услышал Плетнева? Это же сенсация!» Он так испугался, замахал на меня руками: «Что вы, что вы! Он же может обидеться!» А он зашел к вам после вашего выступления?
– Конечно. Я ведь даже не знал, что он на концерте. Но посмотрел со сцены в зал и – увидел в центре мужчину, который вот так хлопал над головой. Ну что же такое, думаю. Потом я понял, что это Рихтер. После концерта он подошел, что-то очень хорошее говорил мне. Позже мы приглашали его сыграть с Российским Национальным оркестром. Но он тогда уже был нездоров, и выступление не состоялось. Так что общение было минимальным.
- Михаил Васильевич, есть ли для вас какие-то технические трудности?
- Нет таких пианистов, которым все одинаково дается. А в данный момент все сложно. Я не играл уже три месяца... Знаете, а ведь есть пианисты, которым «Мазепу» сыграть – как чай выпить.
- Один всемирно известный пианист сказал, что у него не бывает технических трудностей.
- Дай ему бог здоровья. Обычно это компенсируется трудностями другого рода.
- Но о вашей технике ходят легенды. Ваш сокурсник по консерватории рассказывал, как заглянул в класс, а вы, сидя у рояля вполоборота к двери, играли Второй Этюд Шопена левой рукой вместо правой и при этом разговаривали с ним!
- Это любой может. (Таковы потрясающие заблуждения великих музыкантов! – Н.З.). Левой рукой там это легче сыграть, чем правой, сами попробуйте, там пальцы сильнее на эти ноты приходятся.
– А что вам сложнее всего?
- Я не играю сейчас.
- Ну как… Я недавно вас слышала, осенью, было два концерта, но на второй я не попала. Вы же не пускаете журналистов. Фейс-контроль устроили.
- Не имею к этому отношения.
– Интересно, а кто имеет? Жалко. Столько приходится унижений испытывать, чтобы попасть на ваш концерт.
– Приходите 18-го – будет пять поэм Листа.
– Я половину из них не знаю…
– Многие не знают.
- А вам публика вообще нужна?
– А как же.
– Я спрашиваю, потому что, когда вы выходите на сцену – кажется, что на вашем лице написано некоторое презрение. Я всегда съеживаюсь: кошмар, это не для меня сейчас будут играть!
- Это у меня от страха.
– Ну неужели вы волнуетесь?
– Если артист не волнуется… Волнение волнению рознь.
- Боитесь забыть текст?
- Нет, боюсь не найти атмосферу. Не найти звук. Надо стараться с первой же ноты заставить публику сконцентрировать внимание.
– Вот я и спрашивала, что́ тяжелее всего дается.
– Это не значит, что это мне не дается. Но бывает, сочинение звучит не так, как мне хочется. Это меня раздражает. И я начинаю делать то, чего бы я не хотел.
– Если вы чувствуете, что публика, зал вам чем-то неприятны, для кого вы играете, во что уходите?
– Есть определенные ценности, ради которых я выступаю. Я всегда знаю, что имею дело с гениальным сочинениями, и я пытаюсь воссоздать их такими, какими они могут произвести наибольшее впечатление. Сможет ли публика оценить, проникнуться – это уже не мое дело. Бывает, что и я плохо играю, даже очень часто (оп-ля! – НЗ). Но я, по крайней мере, всегда стараюсь. Хоть что-то всегда бывает в концерте, хоть две-три фразы удачные…
– Потрясающе…. Ну, хорошо. Вы в чем-нибудь идете на поводу у публики? Вот вы пригласили в концерт Дениса Мацуева. Это ради публики?
– Я долго думал, кого же мне пригласить солистом на Концерт Листа, и, честно говоря, другой альтернативы у меня даже не возникло. Я настолько могу идти на поводу у публики, насколько не расходятся наши вкусы. Я буду делать только то, что мне самому нравится. И не буду делать то, что мне самому не нравится. И я отношусь к публике с уважением. Раз люди приходит на мои концерты, я уже считаю, что они сделали большой шаг. Я бы сам никуда не пошел! Это же нужно из дома выходить… В Москве опасно. Погода плохая – сыро, холодно, слякоть… может что угодно произойти, могут за 500 рублей убить. А нужно надеть хорошую одежду, идти куда-то толкаться среди публики, чтобы что-то послушать… И еще неизвестно, будет ли хорошо или нехорошо. Более того, деньги на это тратят, и немалые. Поэтому людям, которые приходят на мой концерт – моя самая глубокая благодарность…
- Я одна из этих «несчастных».
– …Я когда смотрю из окна артистической, какая масса людей идет на концерт, мне, честно говоря, даже страшновато: люди пришли, я их не знаю. Они что-то хотят получить. Я стараюсь их не разочаровывать.
- Неужели вы об этом думаете?
– Конечно. Чтобы они после концерта уходили домой и думали, что они не зря терпели такие неудобства. Что это стоило того. Что они не зря пришли, хотя и страшно возвращаться поздно домой.
- На ваш взгляд, существуют ли еще школы пианизма? Или это уже мифология?
- Безусловно, в более мелком масштабе так оно и есть. Но высочайшие артисты над школами поднялись. Причем даже в пределах московской школы всего много. Взять школу Нейгауза. Есть некоторые ее представители. Но я их не знаю. Некоторые из них даже не учились у Нейгауза! Что там «у них» происходит – никому не известно. Но поддерживается некое отношение к Нейгаузу, на него ссылаются, оперируют какими-то понятиями… Нейгауз учил так. Игумнов – иначе. Нейгауз много говорил о каких-то вещах внешнего порядка, о философии, о картинах… Рихтер, скажем, поэтому ему очень нравился. Музыка его занимала как вид искусства, которым нельзя было заниматься, не имея определенных знаний в других областях искусства. Например, кто-то играл Бетховена, а Нейгауз говорил ему: «Как, вы не читали Канта???!!!!» Игумнову же было важно, как ты держишь руку, какой у тебя звук. Но возьмите какую-нибудь школу, хоть французскую…Педагог, положим, сам учился у француза и так же учит потом других, исходя из тех же представлений и принципов. Ну и что, если при этом все бездарны?! Всякий человек, оставляющий после себя след, становятся легендой, но и за ним появляются другие сильные личности... Это процесс, и сказать, что сложилась какая-то особая с большой буквы школа русская, или, скажем, французская со времен Люлли – нельзя. Все меняется.
- Еще во времена Блуменфельда хорошо известную пьесу пианист мог позволить себе закончить тем, чего не было в нотах – эффектным пассажем. Часто в левой руке прибавляли для шику октаву. Это совсем ушло?
– Когда-то импровизация была составной частью исполнения. Фердинанд Рис писал, что Бетховен так и не удосужился никогда написать то, что нужно было играть в Третьем концерте. Так что нам это не вполне известно. Бетховен, как писал Рис, показывал, чтО надо играть, но так, схематично… Да и Моцарт то же самое – две-три нотки писал в басу, а что там?… И Гуммель, и так далее.
Потом, после романтического периода, эта манера исполнения отошла Хотя уже среди романтиков были странные музыканты, которые просили играть то, что написано в нотах. Даже кода такой великий пианист как Лист играл вещи Шопена и добавлял что-то по привычке – тот очень злился: «Извольте играть то, что я написал!» Это было предвестником иного мышления, которое в конце XIX и даже в начале, и даже в середине ХХ века привело к тому, что всё нужно исполнять точно до ноты, и у Равеля, и у Стравинского.
Когда Гофман учился у Рубинштейна, тот заставлял его играть все очень точно, не позволял вольностей. Гофман пошел на концерт Рубинштейна и услышал, что он много добавляет и переделывает, октаву взял в басу – а там октавы нет никакой! И на следующий день говорит: «Вы же сами добавляли вчера не только октавы, но и целые гармонии!..» И Рубинштейн ему хорошо ответил: «Молодой человек, когда вы доживете до моих лет и моего опыта, вы будете делать тоже самое. Если сумеете…» Вот этим все сказано. Как раз именно по отношению к искусству очень уместно это не совсем демократическое выражение Quod licet Jovi non licet bovi – "Что положено Юпитеру, не положено быку".
- Вас называют перфекционистом – то есть, идеально точным музыкантом. Это по въедливости характера или такова философия подхода к делу?
- Почему? У нас Коля Луганский очень точно старается играть. Он гораздо более совершенно играет, чем я… Ну, как понимать перфекционизм? Совершенство – непонятно что такое в искусстве. Сегодня так, завтра эдак – и то, и другое хорошо.
- На моей памяти, например, вы за эти десятилетия раза два лишнюю ноту задели.
- Конечно, неприятно задевать чужие ноты, это раздражает, я стараюсь задевать их поменьше. Кстати, не только я один, мне кажется, большинство старается не задевать лишних нот. Так же как и большинство теннисистов, например, во время матча стараются большей частью попасть в корт, а не в аут. (Троллинг тогда еще не назывался этим словом. – Н.З..)
– Сколько концертов в год вы играете?
(Достает бухгалтерскую книгу.) Раз… два… три… четыре… семнадцать… 28 за полгода… тут турне последнее было противное… До 50-и в год.
– Для вас по-прежнему фортепианная литература остановилась на Шостаковиче?
- Да. И на Прокофьеве.
- И во всем мире ничего интересного для фортепиано не пишут?
- Не слышал.
- А авангард? Сыграть, например, Кейджа…
– Ну это же очень просто. Пишут, например, что-то очень сложное, сочиняют на компьютере, расписывают ноты, которые и сыграть-то нельзя. Сам-то композитор «не слышит» этого, пока никто не сыграет. Если подходить к исполнению серьезно, нужно столько времени, чтобы выучить всю эту белиберду… Можно все то же самое сыграть наоборот – эффект тот же будет. Лучше что-то другое ценное выучить. Жизнь человеческая коротка.
- Вы уже более снисходительно относитесь к аутентичному исполнительству? Или по-прежнему иронично?
- Ну, людям интересно: нашли такую струю интереса публики – как попасть в другое время. Так играли в давние времена или не так – никто не знает. Но музыканты выдумывают и считают, что это получается аутентично, а публика верит.
- Вы недавно дали концерт из сочинений Танеева. Как вы думаете, мог ли Танеев повлиять на Малера, если б тот его знал?
- Я считаю, что Малеру было бы неплохо познакомиться с музыкой Танеева. Он его, конечно, не знал. Танеев мог бы Малера кое-чему и подучить в плане формы, организации музыкального процесса. Но талант у Малера огромный, конечно.
- У вас осенью "Пиковая дама" в Большом…
- Да я давно хотел ее поставить, и вот Ведерников предложил. Я уже встречался с режиссером Валерием Фокиным. И мы договорились, что главное в спектакле – опера Чайковского.
– Но вы же дадите режиссеру вмешиваться в спектакль?
– Всякие измышления – в музыке одно, слова одни, а на сцене происходит что-то совсем другое, – недопустимы. Надо сделать все, чтобы точно раскрыть музыкальную партитуру.
- Вы сейчас руководите одним оркестром – Российским Национальным. А многие – четырьмя-пятью. Это же халтура, по большому счету?
- Сейчас в основном халтура везде, ну, плюс-минус ответственность. Особенно если сравнивать, какое раньше было отношение и к оркестрам, и вообще к занятиям музыкой.
- Сколько, на ваш взгляд, Москве нужно оркестров? В 70-е годы Гилельс говорил, что Москве их нужно штук тридцать.
- Как показывает мировой опыт, в крупном городе есть один очень хороший оркестр, который знает весь мир. Есть еще один какой-нибудь, стремящийся к этому уровню. И еще несколько, которые могу позволить себе существовать, хоть бы о них даже никто не слыхал. Да пусть в конце концов все население Москвы играет в оркестрах, я не против!
- Бывает ли так, что вы что-то слушаете, смотрите видео, повторяете бесконечно - и не понимаете, как это сделано?
- Да. Очень много примеров. Абсолютно любое великое исполнение вызывает именно это ощущение. Записи Рахманинова – живая гениальность. Хотя он не был дирижером, что называется, с набитой рукой. Он встал за пульт Филадельфийского оркестра и добился невероятного. «Остров мертвых» – я не понимаю, как заставить оркестр так играть? У Орманди есть более поздняя запись с тем же оркестром того же сочинения, но там все понято и ясно. А у Рахманинова там духи летают! Вот откуда они берутся? Как это сделано? То же можно сказать про записи Голованова.
- А про наших современников?
- Нет, тут все более понятно. Удивления не возникает. Поэтому я так редко и хожу куда-нибудь.
- Недавно вы сказали, что потеряли часть уважения к человечеству. По крайней мере, к молодежи.
– Я о молодежи ничего не говорил. Она ни хорошая, ни плохая. Молодежи сейчас очень нелегко. Просто с какого-то времени вся музыкальная культура приобрела совершено новые очертания из-за того, что музыка стала коммерцией. А ведь в слове «шоу-бизнес» ни одна его составляющая не имеет отношения к искусству. Это система зарабатывания денег. И первой ее жертвой становятся молодые люди.
- Ну, не все же.
- У меня есть одна знакомая семья. Они своего ребенка с малолетства воспитывали на классике. Потом он пошел в детсад, в школу – и стал стыдиться, что он это слушает. Попробуй скажи в классе , что любишь Вагнера – побьют еще…
- Да у нас школьники и не знают, кто такой Вагнер.
- … ну, или спросят: что за рок-группа такая?.. Сейчас все находятся под определенным давлением. Заходишь в тихое кафе - тебе тут же включают музыку, выбор которой определяется, видимо, общим культурным уровнем населения. Так и в других странах. Но там часто можно услышать и классику в хорошем исполнении. Если садишься в самолет под звуки Чайковского – сразу ощущение, будто бы на нем летят образованные благородные люди.
- Михаил Васильевич, люди очень разные…
- Правда, чем больше живу, тем отчетливее вижу, что разницы между людьми больше, чем сходства. Что для одного красиво – для другого ужасно, и наоборот. Я не знаю ответа на эту удивительную загадку. И какие разные вкусы! Но на всякий интерес, даже самый редкий, в Интернете где-то найдется отклик. Кто-то собирает старые железки - тотчас отыщутся еще где-нибудь чудаки, собирающие старые железки, и им будет о чем поговорить. То же и с классической музыкой.
– С чем вы связываете приглашение в 1998 году сыграть на инструменте Рахманинова? И что вы увидели там, в Сенаре?
– Это была моя идея. В Сенаре живут люди – Александр Борисович. (А. Б. Рахманинов-Конюс, 1933–2012, внук Рахманинова. - Н.З)
– Там роскошная обстановка?
- Не особо. Нормальная обстановка, излишней роскоши я там не заметил. Обстановка строгая скорей.
– Почему концерт в 2000 году в Карнеги-холле был вашим первым там выступлением? Мне-то казалось, вы там давно должны были сыграть.
- Боятся, наверное. Там у них своя контора имеется. Зачем нарушить их… порядок. Карнеги-холл действительно заслуживает своей славы. Не потому, что он в Нью-Йорке, а потому что очень хороший зал, очень хорошая акустика.
– Как вы боретесь с дирижерами, когда выступаете в качестве солиста? Крайний случай произошел у вас с Зубином Метой в Большом зале консерватории. Между вами произошел какой-то конфликт? Я впервые слышала два параллельных, совершенно не сообщающихся исполнения.
– Это был ужасный концерт
– Вы хотели поставить дирижера на место?
– Нет, я сам играл отвратительно, это был один из самых ужасных концертов в моей жизни. Я слишком много поел до этого, мерзко себя чувствовал. С тех пор я больше никогда не ем перед концертом.
– Михаил Васильевич, а что у вас был за замысел балета «Евгений Онегин». Почему вам недостало оперы?
- Да это я был еще студентом, еще до конкурса Чайковского. Приехал один балетмейстер, сказал, что делает такой проект, показал какие-то там наметки. Я взялся сочинить музыку.
- И где все это?
- Я не знаю. Я тогда ему все отдал, партитуру. Вроде бы что-то играли, ставили, я об этом слышал, но никогда не видел .Он обещал мне заплатить деньги – собственно, это было вторым мотивом. Но я не получил ни копейки. Так часто бывает. Хотя вспоминаю, что сделал вроде бы неплохо.
– Самые для вас значительные события последних лет?
– Баянова, например. Когда она приехала сюда и пела все эти вещи…
– (Чуть не упала). Неужели вам было интересно?
– Это было замечательно. Я раз десять ее слушал, ходил на концерты. Великая актриса. Она приходила ко мне домой, хоть и была больна. У меня было много гостей. Она рассказывала много интересного. Как встречалась с Шаляпиным. Ее попросили спеть, наконец, приехал пианист, она говорит «Попробуем вот это…» – и спела что-то… романс – не романс… у всех катятся слезы. Она вдруг говорит «Я забыла слова» – а глубина идет такая, ощущение пережитости доходит моментально. Она ухитрялась добиться целого одним поворотом руки…Это дар. Великая актриса…
– Вы меня прямо убиваете. Вы – и Баянова…
– …Одна женщина из Швейцарии приехала, она совершенно не знала, кто такая Баянова, подошла к ней вся заплаканная, целовала ей руки. Вот такое воздействие. А когда с ней Михаил Аптекман в зале «Россия» выступал – они были изумительный тандем.
– А кого бы из пианистов вы еще назвали?
- Я от Аптекмана получаю огромное удовольствие, он к сожалению, мало играет. Это лучший пианист в Петербурге, это уж точно. Я помню, как я привез запись Баяновой и Аптекмана в Швейцарию и дал послушать Марте Аргерих – она буквально взвилась: что за пианист? Сейчас так никто не играет.
- Ну хорошо. В Петербурге есть пианист такой Григорий Соколов.
- Он очень серьезный. Я даже два раза по телевизору его слышал. Видно, что он очень много занимается роялем, добивается определенных звуковых результатов.
– Вам просто неинтересно это слушать?
– Почему, я Токкату послушал. У него трели хорошо очень получаются.
– Ну, вы же издеваетесь.
– Нет, почему. На таких ужасных роялях, какие сейчас делают – и такую трель сыграть… Уже не на чем играть. Может, и пианистов сейчас нет хороших, потому что рояли отвратительные. Ужасные. Часто просто слушать невозможно. Если вспомните, какие «Стейнвей» делал до войны инструменты…Но если ты захочешь поиграть на современном "Стейнвее", то, уже подходя к нему, испытываешь такое отвращение, что хочется сразу уйти.
- Правда ли, что в зал Чайковского для двух сольных концертов вы привезли свой собственный "Блютнер"?
- Нет, у меня собственного нет. Я играл на "Блютнере", который мне предоставили в представительстве фирмы… Меня пригласила одна фирма, другая . Я поехал к «Блютнеру», посмотрел. Без особого энтузиазма. Но что-то мне понравилось. Не вершина, конечно, но индивидуальность какая-то у рояля есть… (Примерно с 2013 г. Плетнев играет на «Каваи». - Н.З.) Ведь одна из причин, почему сейчас не играют - потому что уже не на чем играть. Записи, которые я делал в последнее время, я не слышал. Противно их слушать. Я каждый раз просил покупать мне наушники, которые используются на аэродроме для рабочих, которые стоят под самой турбиной. Если их надеть, то вы практически перестаете слышать что бы то ни было. Если вы играете в них на рояле – музыка до вас доносится будто издалека.
– Зачем это?
– Очень раздражают звуки современного рояля. Ненавижу! А так играешь – и живешь в мире собственного воображения.
– Что вы читаете?
– Сейчас читал больше мемуаристику – Малько, Голованова. Потрясающе.
– Что нравится из фильмов?
– Мой любимый фильм – это «Бриллиантовая рука»…Недавно посмотрел фильм «Солнце» о японском императоре. Я часто бываю в Японии, знаю эту историю, в целом очень интересно. Но считаю, что режиссер злоупотребил средствами кино… они не могут так использоваться – есть затянутость. Знаете, в фильме должно быть все скорее, все понятно зрителю; сколько можно показывать лицо и так, и сяк. Это в музыке можно звук тянуть… А здесь нужно что-то другое! То же и в фильмах Тарковсого. Мне кажется, природа этого жанра требует большей динамичности. Тем не менее Сокурова я считаю выдающимся режиссером, интеллигентным человеком, который не идет на поводу низших вкусов… Меня тут пригласили в художественный фильм о Рахманинове, записать саундтрек. Снимает режиссер Лунгин. (Речь о фильме П.Лунгина «Ветка сирени». В роли Рахманинова - Е.Цыганов. - Н.З.) Но я прочитал сценарий - и отказался. Меня убеждали, что это не о Рахманинове, а «по поводу Рахманинова», такая фантазия на темы. (Слоган фильма - «Душистый цветок тайны». - Н.З.) Но мне кажется, Рахманинова лучше не трогать такими руками.
– Еще раз попробую блитц. Вы гоняете на автомобиле?
– Я????
– Ну я не знаю, я готовилась, книги о вас читала…
– Это вы меня с Микеланжели перепутали, он этим занимался.
– А лыжи?
– Лыжи – да.
– А где?
– В Швейцарии.
– Футбол?
– Я старый.
– Серфинг?
– Тем более. У меня спина болит… Сейчас я летаю.
– Как летаете??? Сдали на права?
– Вот, последний раз третий экзамен сдал из четырех; остался только флай-тест, и тогда у меня будет «пи-пи-эл» (PPL - права пилота-любителя. - Н.З.)
– У вас свой самолет?
– Самолет у меня скорее спортивный.
– А в какой стране вы летаете?
– Ну, не здесь. Сами понимаете, здесь очень тяжело летать. Дают летать только в воздушном пространстве аэродрома по кругу, а если надо куда-то вылететь, то надо составлять полетный план, подавать его за месяц, а потом еще погода будет плохая… и еще неизвестно, утвердят ли этот план десять инстанций, проверки какие-то. Вот, например, в Шотландии вы можете сесть, за тридцать минут дать примерный план - и лети куда хочешь, в любое время, куда угодно, в любом направлении. В Англии то же самое. Вообще в Европе.
- Однажды вы сказали, что любите берег океана. Какого?
- Я вообще люблю море, люблю океан. Особенно шторм. Жаль, редко в него попадаю.
- Вы шутите.
- Нет, здорово, здорово… Полная мобилизация всех сил! А казалось, их уже нет.
- Вы чувствуете, что настал другой век? Он ваш или не ваш? Каким он будет для классической музыки?
- Я не хочу жаловаться. Все жаловались – начиная Россини, который говорил, что теперь петь не умеют. Или вот Лермонтов писал: «Печально я гляжу на наше поколенье...» И все-таки, хотя определенные культурные вещи в данный момент опустились чрезвычайно низко, я вижу много молодых талантливых ребят, для которых музыка в жизни - это всё. Но в атмосфере зависти, дрязг, борьбы за деньги, за влияние - ценности искусства особенно и не видны. Не очень-то легко добиться признания того, что черное это черное, а белое – это белое. С другой стороны, Бах в свою эпоху числился чуть ли не на сороковом месте среди немецких музыкантов. А Россини, называя композиторов, которым он поклоняется, не упомянул Бетховена. Несправедливо, ужасно, но факт. Надо относиться к этому философски. Правильная оценка приходит значительно позже. Сократ говорил: делай свое дело и познай самого себя . К этому, правда, можно прибавить: не делай не свое дело. Делай что можешь, что считаешь нужным – а там другие оценят. Будь честным перед собой - а то потом умирать будет неприятно.
– На том давнем конкурсе им. Чайковского про вас говорили, что вы похожи на отрока Варфоломея с картины Нестерова.
- Это была внешняя оболочка. По комплекции походил когда-то. Но сейчас уже совсем… Я скорее на Пимена похож.





Image




Вернуться к началу
 Профиль  
Cпасибо сказано 
За это сообщение пользователю AlexHutor "Спасибо" сказали:
= [ Новый Рояль ] =, Александр Яновский, ЕВГЕНИЙ, g-dya, Klopff, Октямыч, РоманКо, VladAn, western, краскюн
 Заголовок сообщения: Re: СМИ - статьи, передачи
СообщениеДобавлено: 18 ноя 2020, 19:18 
Старожил Форума
Аватара пользователя
..... (Троллинг тогда еще не назывался этим словом. – Н.З..)
– Сколько концертов в год вы играете?
(Достает
бухгалтерскую
книгу.) Раз… два… три… четыре… семнадцать… 28 за полгода… тут турне последнее было противное… До 50-и в год.
– Для вас по- прежнему
фортепианная
литература
остановилась на Шостаковиче?
- Да. И на Прокофьеве.
- И во всем мире ничего интересного для фортепиано не пишут?
- Не слышал.
- А авангард? Сыграть, например, Кейджа…
– Ну это же очень просто. Пишут, например, что-то очень сложное, сочиняют на компьютере,
расписывают ноты, которые и сыграть-то нельзя. Сам-то композитор «не слышит» этого, пока никто не сыграет. Если подходить к исполнению
серьезно, нужно столько времени, чтобы выучить всю эту белиберду… Можно все то же самое сыграть наоборот – эффект тот же будет. Лучше что-то другое ценное выучить. Жизнь человеческая
коротка.
- . . ...
... ..
:duma:

_________________
: Заранее благодарен :
= [ Новый Рояль ] =


Вернуться к началу
 Профиль  
Cпасибо сказано 
 Заголовок сообщения: Re: СМИ - статьи, передачи
СообщениеДобавлено: 19 апр 2023, 21:21 
Старожил Форума
Аватара пользователя
Крайняя новость из Республики Беларусь с ООО "Фабрика Фортепиано" . Ссылка: https://www.youtube.com/watch?v=JWRq5HtYVN4
Смотреть можно с 26:59. Что думаете, коллеги?


Вернуться к началу
 Профиль  
Cпасибо сказано 
За это сообщение пользователю Nikolaevich "Спасибо" сказали:
AlexHutor, Klopff
 Заголовок сообщения: Re: СМИ - статьи, передачи
СообщениеДобавлено: 20 апр 2023, 14:32 
Dimitriy писал(а):
На сколько мне известно, то да, разрешение нужно. В Свердловске точно есть один эксперт, ну или, так скажем, человек обладающий правом подписи соответствующих документов. Так вот, на основе его экспертизы минкульт выдаёт документы на вывоз инструментов за рубеж.Там есть нюансы. Если документы на инструмент сохранились и возможно установить год изготовления, это как-то легче происходит.
А может они их без документов везут ?

Это так интересно.... чтобы вывезти - нужна подпись, экспертиза аж от Минкульта. А чтобы на свалку отправить - один звонок метллоломщику, так он сам вывезет еще и 500 рублей даст. Буквально вчера смотрел пианино F. Langer &Co. Попросил хозяина, чтобы придержал до моего приезда, предупредил про таких ушлых людей. Пианино еще вполне пригодно для ремонта, а хозяин сказал что сразу после меня позвонил человек и сказал, что за 500 рублей он его заберет и утилизирует, и это на моем совсем небольшом опыте не первый случай, когда 100 летние инструменты идут на свалку. Без особых на то причин.


Вернуться к началу
 Профиль  
Cпасибо сказано 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 84 ]  На страницу Пред.  1 ... 5, 6, 7, 8, 9

ГОСТЕВАЯ ВЕРСИЯ ФОРУМА



Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  


Добавить в Избранное
Добавить в Избранное

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB
Copyright © Aiwan. Kolobok smiles